Привет, братишка! Ну как, не успел еще соскучиться? Тогда продолжаем разговор.
Ты уже понял из первой “аграрной” публикации, чем все эти годы приходилось зарабатывать на жизнь твоему родственнику. Уж точно не сочинительством и не грандиозными планами эпохального научного труда, как о том мечталось и что отнюдь не заглохло во мне, не выветрилось с годами. Всех нас таких что-то постоянно тянет вверх, все мы как вампиловский Сарафанов всю жизнь раскачиваемся в творческом порыве, и всем нам ее не хватает на честное написание своих незаконченных симфоний. Как там у него по пьесе? ”Каждый человек родится творцом, каждый в своем деле, и каждый по мере своих сил и возможностей должен творить, чтобы самое лучшее, что было в нем, осталось после него. Поэтому я сочиняю.” Тогда почему не получается, не успеваем почему? Главный ответ — в соловьевском “Оправдании добра”: “Всего важнее, конечно, непрерывное умножение духовного наследия, но так как лишь немногим людям суждено завещать всемирному потомству прочные духовные приобретения – а нравственные требования одинаковы для всех, – то за большинством людей остается право и обязанность заботы о материальном улучшении жизненных условий для своих личных преемников.”
Но не буду лишний раз повторяться с зубодробительной аргументацией “не писать”, еще раз подкрепленной последней пелевинской теорией имитации добра посмодернистской культурой “надзорного капитализма”. Скажу тебе лучше, что даже на такой тотальный культурный запрет все же имеется общественная практика, которая критерий истины и которая даже в бычьем ярме моей трижды проклятой рабочей добросовестности честного пахаря все-же оставляла мне достаточное жизненное пространство для творчества. Для “истинной” трудовой деятельности, может быть и вправду нацеленной на извлечение “символической прибыли”, но уж точно не на выгодную перепродажу себя в качестве “наемного актора”. Скорее на накопление общественного богатства научного знания и культуры в личностных нематериальных активах ”актора“ не менее самодеятельного, чем тот же банальный капиталист, его “работодатель”. И этот свой символический капитал вполне себе можно вывести из партнерства с последним после того как твои выросшие и обустроившиеся “личные преемники” сняли с твоих плеч заботу о своем материальном благополучии. При этом даже какое-то время оставаясь с капиталистом в формальных отношениях найма, но не тратя на него и десятой доли тех творческих сил, что готов положить для “мира”, для “общественного блага”.
Я про эту свою за-зарплатную работу “креативного менеджера” на вполне себе конкурентном, даже честном до до поры до времени рынке сухих молочных продуктов (в общем-то случайный жизненный выбор товарной специализации). Со всеми ее придумками и расчетами, постоянными уговорами жадных/хитрых/тупых торгашей и художественной переписке с расплодившимимися на каждом шагу чиновниками (в вашем банковском гнилье на этих червей попадаешь даже чаще). С трудными переходами от примитивного “купи-продай” к организации воспроизводственных схем гарантированных поставок сырья и материалов, встречных отгрузок, работы на заказ и по давальческим схемам. Ко всему тому, что действительно требует вместе с определенным уровнем профессионализма настоящего творческого подхода к делу и что неизбежно выливается на определенном этапе развития хозяйственной ситуации в настоятельную необходимость взять на себя собственно производственное предприятие. Правда, в моем случае именно на этом этапе трудовой деятельности все мое воспроизводственное творчество и закончилось. Эту опасность срыва общественного производства в архаику узаконенного воровства фальсификации я действительно как-то недоучел как вообще недоучитывают наши люди всю пищеварительную глубину того хищного инферно, в которое стремительно погружается страна-жертва западного “капитализма с награбленными ресурсами”. А тогда поступить нечестно со своими старыми деловыми партнерами по продажам я не мог ни морально, ни практически (мои ребята ведь тоже не дураки были “хавать” эту “бодягу”), и оставалось мне только выговорить себе круг обязанностей счетовода (по обьему работы даже целого учетно-экономического отдела) с тем, чтобы при первой возможности вообще уйти на “удаленку”.
В общем, братишка, занял я по жизни свой эшелон полета мысли где-то на половине соловьевской духовной вертикали между его беззаботными птицами небесными и крыловскими свиньями, подкапывающими моральные корни благодетельного дуба в процессе поиска и пожирания своих желудей. Не бог весть что, конечно, но ведь не мною замечено, что неоантропы вообще проходят тихо и незаметно по нашей жизни, опошленной и охищненной всякой правящей или просто уголовной сволочью. Уж точно не воруя у людей, не облапошивая их и не эксплуатируя, не употребляя “в пищу” в качестве приносящего прибыль товара “рабочая сила”. Не присваивая львиную долю созданной ими стоимости и не занимаясь унижающими достоинство рабочего человека психически ненормальными хищническими утехами из палеопсихологического арсенала терракотового комплекса палеоантропа сначала изнасиловать (не пугайся, братишка – в наше время чисто психологически), а потом и сожрать свою жертву. (Я при случае расскажу тебе, как взорвала меня как Дубровского-старшего “обновленная” духовная атмосфера троекуровского барского двора этой рентной бодяжной конторы). И все это для того чтобы в итоге, обложившись “престижными” по Веблену барахлом и недвижимостью, нажираться по-слаще да гадить по-глаже где-нибудь на теплом заграничном курорте (на испанском в случае с моим бывшим работодателем).
Не наше это видовое поведение, братишка. Слишком большая нагрузка на развитую психику и воображение “второсигнальных” людей получается, страх и стыд непомерные. Знаю о чем говорю, потому что хорошо помню, каким стрессом заканчиваются эти вылазки в сопредельные ареалы обитания. Как там сказано у учителя Лецзы? “В покое, в пустоте, обретаешь свое жилище, в стремлении взять, отдать теряешь свое жилище.” Точно про тех, кто со своим отвлеченным мышлением и социальными идеалами не вписался в свиное корыто первой сигнальной системы неадекватных хрюкательно-хватательных рефлексов. Или вот известное из Конфуция о том, что стыдно быть успешным и богатым, когда Поднебесная не идет по Пути (Дао). Это уже по части моральных стимулов к работе, о творческой предприимчивости общественного вида вообще и нашего нехищного русского советского народа в частности.
Да ты сам все прекрасно понимаешь, братишка, и, как вижу, придерживаешься той же видовой стратегии выживания. Только в других технократических эшелонах своего жизненного полета. Правда, не факт, что в более высоких по шкале соловьевской вертикали (про моральную сторону дела разьясняю специально для труженика банковской сферы). А так мы все – пролетариат. Трудящиеся, забитые той хищной капиталистической и “неофеодальной” сволочью, которая занимается присвоением плодов нашего труда и нашей земли. И не морщись ты как от зубной боли, когда слышишь марксистскую терминологию, единственно адекватную сути вопроса. Я-то помню тот наш с тобой разговор, когда ты на полном серьезе заявил, что капитализм тебе нравится больше. Все это, брат, до поры — до времени, пока жареный петух не клюнет и не приведет тебя в твое обьективное видовое сознание. Оно же классовое по факту на сегодняшний день, это я тебе как экономист говорю.
Я ведь тоже когда-то считал, что можно выработать какую-то новую чудодейственную “либерально-демократическую” доктрину. Ведь либерализм — это и в самом деле крупнейший после европейского христианства человеческий проект модернизации, оставшийся, как нам на каждом шагу талдычат, без альтернативы после “краха”скомпроментированных недавней историей идей национального развития и коммунистических идеалов (дугинская “четвертая альтернатива” не в счет). Ты же видишь, каким “либеральным” языком написано школьное сочинение и отчасти даже первое письмо к тебе в тех местах, которые перешли туда из моих старых черновых набросков. Но к счастью, жизнь и вправду умнее нас, а бытие действительно определяет сознание. Когда тихой еще весной одиннадцатого года пришлось “заливать” текстом первый заводской сайт (к теперешнему бездарному отношения не имею), с удивлением обнаружил, что рука как-то сама по себе замахнулась на тех “либеральных реформаторов”, что угробили нашу отрасль и продолжают топить еще остающихся всеми правдами и неправдами на плаву производственников. Тут я даже про “тэушное” производство позабыл на время, которое у меня всегда поперек горла стояло, отнимая молоко-сырье у “моих” покупателей гостовской продукции. Просто защитная реакция сработала на смертельного врага, да и “за державу обидно” стало. При этом хоть и называл эту публику еще по-привычке “неолибералами”, вроде как “порчеными”, неправильными там или просто проворовавшимися по жизни либералами, но уже начал сознавать, что это просто новый извод все той же архаичной хищной породы. Все тот же вебленовский хищнический тип, не приспособленный к участию в современном общественном производстве. “Не одаренные набором способностей индивиды”, скрывающие свою несостоятельность за фиговым листиком не идеи даже, а лишь риторики “свободы”. С этой либеральной мифологией свободы для западной более-менее научной мысли все было ясно уже изначально. Вот даже собственный ученик Локка Антони Коллинз в своем “Философском исследовании человеческой свободы” показывает, что “человек всегда детерминирован в своем желании, или волевом акте, и в выборе”, а свободное поведение как действие вопреки своему разуму, как “способность побеждать свой разум силой выбора” основано “на несовершенстве наших способностей”, на ограниченности наших представлений и незнании фактических обстоятельств поневоле “произвольного” и по сути своей случайного выбора. Другими словами речь в чистом виде идет о неразумном хищническом поведении, которое отцы-основатели либерализма провозгласили ”цивилизованным”. Авторитетно прописали, так сказать, “в законе” вместе с кучей прав на хищное насилие со стороны своего “гражданского общества” по отношению к “незаконным врагам” собственных трудящихся “национальных меньшинств” и “варварских стран” вроде нашей с тобой, братишка.
А ведь тогда еще не было в нашем общественном сознании сначала пелевинских художественных прозрений на этот счет, а потом и делягинской беспощадной ответной ненависти к этому враждебному разумным общественным людям социобиологическому виду. Как там у Виктора Олеговича? “Либералы (биол.) – объединенная характерным фенотипом группа приматов, коллективно выживающая в холодном климате европейской России за счет суггестивного гипноза других популяций и групп… Российский либерал – вовсе не носитель политического (или хотя бы бытового) либерализма. Это человек, свято верящий, что миром правит всесильное жидомасонское правительство, с энтузиазмом берущий на себя функции его российского агента”. У Михаила Делягина то же самое: “Российские либералы — это не те, кто болтает о «свободе» и поддерживает Чубайса или Навального. Это те, кто считает, что Российское государство должно служить интересам глобального бизнеса. Вот здесь лежит линия раздела между патриотизмом и либерализмом” Не сознавал тогда еще твой кровный родственник и собрат-технократ “коренной трансформации либерализма, произошедшей вот уже более столетия назад”, но уже видел, ощущал на собственной шкуре лютую звериную враждебность к нашей отечественной нехищной и отнюдь ведь не западной шпенглеровской “культуре и цивилизации”. Ну и в меру своих небогатых символических способностей излил настроение на подвернувшуюся под руку “бумагу” заводского сайта (при желании можешь поискать в сети). Ниже в следушем абзаце привожу характерный кусок изложения в контексте тогдашней своей “идеологической борьбы” с расплодившимися “дикими бодяжниками”. После перечисления их “подвигов” c подделками под “наше” сухое молоко как раз перехожу к непрямой рекламе собственной продукции:
“Доходят до нас сведения от покупателей о новых приключениях на этот раз действительно нашей продукции в причуднутой отечественной «товаропроводящей сети». Срывают этикет с мешков и наклеивают белорусский. Никто уже не верит в качественную российскую молочную продукцию, тем более с такими характеристиками. Чтобы не заморачивать следующего покупателя, не вносить в его мозги «когнитивный диссонанс» и не задерживать тем самым процесс обращения стоимости, приводят, так сказать, форму в соответствие с содержанием. В общем, дохозяйничались «неолиберальные» идиоты со своим «свободным» рынком и в нашей отрасли тоже. Приходится теперь нашей продукции работать на авторитет чужого дядьки или там «батьки». Скоро и до цельномолочников очередь дойдет, придется им как миленьким самим заказывать себе могилевскую или там бобруйскую потребительскую упаковку. А то заладили, что сушильшики да сушильщики, хрен ли им помогать, когда за границей этого «сухого молочного сырья» и так навалом. Ну, во-первых, не сырья, а полноценной продукции, используемой не только в молочных, но и в целом ряде других отраслей пищевой промышленности как сахар там, мука или то же масло. Завязанной к тому же на обьем и перспективы развития российского животноводства. Это сколько буренок под нож пошло бы, не принимай мы сегодня ежедневно десятки и сотни тонн молока-сырья, не срезай мы пика сезонного молока? А во-вторых, не спрашивай, по ком звонит колокол. Он звонит по тебе и по тем «эффективным менеджерам», которые почему-то вообразили себя плывущими в чужой лодке. Не думают ведь про то, что там местов не хватит на все их весьма седалищное «среднее звено», не знают мудрой народной поговорки о том, что всякая животина своим носом сыта. Это пернатые могут беззаботно и безответственно чирикать, рассекая властными крыльями свою далекую от рыночных штормов воздушную финансовую среду обитания. Сочинять, а потом вываливать прямо на наши головы эти свои «техрегламенты» на предмет замены сухого молока птичьим, надо полагать. Теперь вот выясняется, что опять никто не виноват. Какие-то неопознанные бакланы нажрались у себя наверху небесной манны до полного одурения и прощелкали клювом целую отрасль. Да еще и не одну: сгущенщиков тоже угробили, и сыровикам с маслоделами крови напустили. А орлы здесь, оказывается, вообще не летают.”
И тут же даю ссылку на интервью тогдашнего исполнительного директора “Молочного союза России”, в котором тот неуклюже отмазывает верховное начальство (видать, под крыло к самому суверену собрался в его тогдашнюю стаю стерхов) от очередного бюрократического идиотизма с переводом в новых технологических регламентах самоочевидного до тех пор понятия восстановленного (из сухого) молока в сомнительную и загодя ущербную категорию “молочного напитка ”(тот еще подарочек для производителей и реализаторов сухой молпродукции): “Решение о введении термина «молочный напиток» принималось, сами знаете – на самом высоком уровне. Один человек, насколько мне известно, в этом не участвовал –Владимир Владимирович Путин”. Не знаю кому как, а мне эта крысиная сигнализация очень напоминает нынешнюю ситуацию с мусорными полигонами, которая вот уже буквально разрывает страну на части. Тоже ведь не участвовал: cобственными глазами видел, и пол-страны со мной вместе впридачу. Это я опять-же к вопросу об одаренности “хищного типа” способностями, необходимыми для участия в современном общественном производстве.
В общем, вылепилась тогда вместо обычного визиточного сайта зубастая публицистика, сдобренная специями биологических метафор и пропитанная духом булгаковской (Сергея Булгакова) национальной философии хозяйства. Опять же составной части соловьевской антропологии — той созданной к началу ХХ века “новой познавательной системы обществоведения”, которую, по авторитетному мнению Сергея Кара-Мурзы, “мы забыли, а сейчас она очень актуальна”. И ведь действительно актуальна. Помнится, после выхода сайта постоянно звонил в контору отраслевой народ: благодарили, смеялись и просили передать привет “креативному автору”. Даже настроение поднялось на почве такого признания, и тогда же взял себе на заметку сладость этого самого блогерства чтобы при первой возможности что-то еще такое сделать для души.
Для души, правда, не получилось, получилось “в сердцах”, но с первой же сердитой “аграрной” публикацией пошло все точно по писаному соловьевскому, хоть в качестве аннотации к себе любимому прилагай: “Подделка товаров, в особенности предметов необходимого потребления, грозит общественной безопасности и есть не только безнравственное дело, но прямо уголовное преступление. Таким оно в иных случаях признается и теперь, но этот взгляд должен быть проведен более решительно. При общем преобразовании уголовного процесса и пенитенциарной системы усиленное преследование этих специальных злодеяний будет не жестоко, а только справедливо. При этом не должно забывать еще двух вещей: во-первых, что от этого зла более всего страдают люди бедные и темные, и без того обездоленные, а во-вторых, что беспрепятственное процветание этих преступлений, как и всех прочих, обидно не только для их жертв, но и для самих преступников, которые в таком общественном попустительстве могут видеть оправдание и поощрение своей безнравственности.“ Про справедливость это сам я курсивом выделил, чтобы дальше танцевать от этой печки.
/ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ /